Публичные компании стали плохим местом для работы. Они стремятся любой ценой поднять капитализацию, чтобы выглядеть хорошими в глазах акционеров, и это заставляет их снижать зарплаты и не вкладываться в человеческий капитал. Так считает один из создателей концепции «Веб 2.0», известный технопредприниматель двухтысячных Тим О’Рейли. За примерами далеко ходить не надо: сотрудники самой дорогой компании мира — Amazon — одновременно являются одними из главных получателей государственной продовольственной помощи в США.

С этим мнением, как ни странно, согласны и многие основатели успешных публичных компаний. По словам основателя и CEO компании Salesforce миллиардера Марка Бениоффа, «капитализм, каким мы его знаем, мертв». «Мы увидим новый вид капитализма, и это не капитализм Мильтона Фридмана, который сводится только к тому, чтобы делать деньги», — говорит Бениофф. Что это за новый вид капитализма и точно ли он будет отличаться от того, который есть сейчас?

В апреле 2021 года основатель Amazon Джефф Безос, объявивший о решении покинуть пост главного исполнительного директора компании, разослал акционерам вдохновляющее письмо.

Разбирая этот призыв, Тим О’Рейли — независимый журналист, основатель и гендиректор образовательной компании O’Reilly — обратил внимание на то, что он совершенно не соответствует реальности. Как почти любая публичная компания, Amazon прежде всего озабочен «созданием стоимости» для своих акционеров. Чем выше капитализация компании, тем более успешной она выглядит. Как подчеркивает О’Рейли, источником фантастических состояний самых богатых людей мира является то, что рынок оценивает стоимость акций их компаний в десятки и сотни раз выше годовой прибыли этих компаний. Например, для Amazon соотношение «цена-прибыль» составляет около 60, то есть ее акции стоят столько, сколько компания при нынешней прибыли заработала бы за 60 лет. А у Tesla соотношение «цена-прибыль» в конце 2020 года достигало 1000. То есть акции компании стоили столько, сколько ее нынешняя прибыль составила бы за 1000 лет.

Такой подход приводит к тому, что компании начинают воспринимать сотрудников не как приоритет, а как возможность сэкономить. Ведь если компания повысит зарплату сотрудникам, показатель ее прибыли упадет, а от этого показателя зависит стоимость акций. Каждый доллар прибыли в случае с Amazon — это почти $60 стоимости акций. То есть сокращение прибыли на один доллар отнимет у акционеров компании не один доллар, а 60. Фокусирование на росте стоимости акций заставляет публичные компании платить низкие зарплаты и чрезмерно экономить на всем остальном. Работники того же Amazon являются одними из главных получателей государственной продовольственной помощи в США, вместе с сотрудниками Walmart и McDonald’s.

По словам О’Рейли, прибыль акционеров имеет характер ренты — она возникает не за счет того, что человек делает, а за счет того, чем он владеет, как и в случае с недвижимостью. При этом регулирование экономики направлено как раз на поддержку этого класса рантье, в ущерб созданию рабочих мест и реальным инвестициям. В результате возникает экономика с двумя уровнями — акционерами-рантье и всеми остальными.

Фокусирование на стоимости акций приводит к тому, что прибыль корпораций идет не на наем новых сотрудников, строительство новых производств или разработку новых продуктов, а на выкуп акций самой компании — опять же чтобы цена этих акций выросла. Даже низкие процентные ставки, которые Федеральная резервная система США установила, чтобы помочь компаниям привлекать инвестиции и нанимать больше сотрудников, корпорации стали использовать для раздувания стоимости акций выше всяких разумных пределов (при низких процентных ставках в финансовую систему закачивается больше денег, часть которых оказывается на фондовом рынке).

В результате «состояние рынка» стало очень плохим индикатором процветания. Чем дороже стоят крупнейшие компании, тем беднее их сотрудники. От такого пренебрежения работниками в долгосрочной перспективе пострадают сами же эти компании, а значит, и их акционеры.

Современный капитализм не случайно выстроен вокруг идеи создания стоимости для акционеров. Один из идеологов современной экономики, лауреат Нобелевской премии по экономике Мильтон Фридман считал, что свободный рынок оптимально распределит ресурсы, от чего в выигрыше окажутся не только акционеры компаний, но и все общество. Одна из статей Фридмана 1970 года так и называлась: «Социальная ответственность бизнеса — увеличивать свою прибыль». Экономист утверждал, что никакой другой ответственности у бизнеса как такового нет. В теории Мильтона Фридмана топ-менеджеры — это сотрудники, нанятые собственниками бизнеса и ответственные только перед ними. А у собственников бизнеса есть лишь одна цель — заработать как можно больше. И в этом нет ничего плохого.

Подход Фридмана завоевал популярность вовсе не случайно. Одной из причин переориентации CEO на создание стоимости для акционеров в 1970-е годы было стремление избежать злоупотреблений со стороны топ-менеджмента. Если еще в пятидесятые даже многие крупные компании управлялись их владельцами, то за двадцать последующих лет им на смену пришли наемные менеджеры. Кроме того, средняя компания стала акционерным обществом, чьи акции торговались на бирже. Понадобился новый способ оценивать эффективность менеджмента. Им стала оценка стоимости, которая создается для собственников компаний, то есть для акционеров.

Принцип Фридмана оказался обманчивым. Уже в наше время экономисты подсчитали, что в 1930-1970-е годы, когда максимизация стоимости акций не была главной целью компаний, акционеры получали больше, чем после 1970-х, когда топ-менеджмент якобы стал заботиться в первую очередь об интересах акционеров. Как пишет Роджер Мартин, бывший декан Школы менеджмента Ротмана при Университете Торонто, считающийся одним из наиболее влиятельных специалистов по менеджменту, с 1933 до конца 1976 года для владельцев акций компаний индекса S&P 500 фактическая совокупная годовая доходность составляла 7,6%. А в 1977-2008 годах этот показатель составлял всего 5,9%. То есть заклинания о том, что компания должна в первую очередь создавать стоимость для акционеров, повышая стоимость акций, ничем хорошим для акционеров не кончились.

Дело в том, что стоимость акций только в небольшой степени объясняется реальными показателями компании, а в основном — ожиданиями того, что с компанией случится в будущем. А этими ожиданиями можно манипулировать. По словам Роджера Мартина, топ-менеджеры поняли, что единственный надежный способ увеличивать стоимость акций — это завышать ожидания относительно того, что ждет компанию впереди. Однако бесконечно это делать тоже не получится. За периодами воодушевления акционеров, когда цена акций вырастет, непременно следуют спады, когда их цена падает.

Чрезмерность воодушевления оборачивается и слишком сильным разочарованием инвесторов в бумагах компаний. Этим и объясняется высокая волатильность рынка, превышающая колебания реальных финансовых показателей самих компаний. Как пишет Роджер Мартин, большинство топ-менеджеров поняли, что «создание стоимости для акционеров» и сокращение этой стоимости цикличны и, что еще более важно, неподвластны их контролю. Именно поэтому CEO предпочитают краткосрочные стратегии развития — делать все, чтобы цена акций росла в ближайшие 1-2 года, а затем поскорее уйти из компании до того, как она упадет.

Последствием «капитализма для акционеров» стал быстрый рост неравенства. С одной стороны, топ-менеджеры, чтобы увеличить показатели прибыли, от которых зависит цена акций, неохотно идут на повышение зарплаты и наем новых сотрудников, ведь это повышает издержки. С другой — сами топ-менеджеры получают значительную часть своей компенсации акциями, цену которых сами же и раздувают, вследствие чего их доходы в сотни раз превышают доходы рядовых сотрудников этих же компаний, да к тому же облагаются налогами по более низким ставкам, чем обычные зарплаты. Опасность для самих компаний — отсутствие настоящего развития: щедро тратясь на бонусы директорам и отказываясь от найма сотрудников, они не расширяют свой бизнес.

Такая ситуация уже давно вызывает беспокойство, в том числе и у флагманов американского бизнеса. Реформировать капитализм призывают даже миллиардеры, например, Рэй Далио — основатель одной из крупнейших инвестиционных компаний мира Bridgewater Associates. Далио отмечает, что с 1980 года большинство американцев отнюдь не богатеют: у 60% работников компаний реальные доходы с учетом инфляции находятся на том же уровне, что и сорок лет назад. Зато заработки 10% наиболее обеспеченных американцев выросли в несколько раз. А состояние 1% американцев превышает состояние 90% жителей страны. Дошло до того, что 40% жителей США в случае крайней необходимости негде взять $400.

Реформировать систему еще в 1971 году предлагал основатель и президент Всемирного экономического форума в Давосе Клаус Шваб в статье «Управление современным предприятием». Уже тогда он утверждал, что компания должна заботиться не только об интересах акционеров, но и обо всех заинтересованных сторонах — так называемых стейкхолдерах: клиентах, своих сотрудниках, поставщиках и местных сообществах. По словам Шваба, именно для продвижения этой идеи — «капитализма стейкхолдеров» — он и основал Всемирный экономический форум в том же 1971 году. В январе нынешнего года он выпустил одноименную книгу, где рассматривает, в какую пропасть привел обычный капитализм общество за те сорок лет, которые он бьет тревогу.

Однако при всей привлекательности идеи «капитализма стейкхолдеров» ей недостает конкретности. В качестве показателей того, соответствует ли компания критериям «капитализма стейкхолдеров», используются такие параметры, как забота компании об окружающей среде, соблюдение техники безопасности, уровень расходов на исследования и разработки, соотношение доходов CEO и рядовых сотрудников и ряд других. Хотя все это, несомненно, важно, тот же Роджер Мартин напоминает, что достижением одних показателей все равно придется жертвовать ради других, а обилие этих критериев грозит тем, что топ-менеджмент продолжит манипулировать показателями, но уже новыми.

К тому же сами компании воспринимают «капитализм стейкхолдеров» как некий благотворительный проект. «Дело бизнеса — улучшать состояние мира», — говорит Марк Бениофф, вроде бы опровергая тем самым высказывание Мильтона Фридмана. Однако в реальности ничего радикального в Salesforce Бениофф не сделал. Разговоры о «смерти капитализма» свелись у него к обязательству тратить 1% капитала, доходов, продукта и времени сотрудников на благотворительность.

Проблема может быть не в том, на чем именно фокусируется менеджмент публичных компаний, а в самой форме организации этих компаний, в распыленности акционерного капитала. Как пишет Роджер Мартин в вышедшей в январе 2021 года статье с говорящим названием «Пришло время заменить публичную корпорацию», число публичных компаний в США с 1997 года по 2015 год уже сократилось наполовину, в то время как число компаний, в которых есть основной акционер или доминирующая группа акционеров в индексе S&P 1500, с 2002 по 2012 год увеличилась на 31%. Иными словами, компании, чей капитал размыт между множеством случайных акционеров, вымирают сами по себе.

Ко всем прочим минусам публичной корпорации с распыленным акционерным капиталом добавляется и опасность враждебного поглощения при падении курса акций (с последующим затем увольнением топ-менеджмента, что опять же заставляет его любой ценой раздувать курс этих акций). Корпоративный рейдер может просто распродать компанию по частям опять же ради сиюминутной выгоды.

Во-первых, пенсионеров, которые благодаря пенсионным накоплениям, инвестированным в акции, стали крупнейшей группой инвесторов. У таких инвестиций очень широкий горизонт — 20-40 лет, что никак не соответствует краткосрочным целям CEO, главное для которых — отчетность следующего квартала. Ситуация осложняется тем, что пенсионные фонды инвестируют сразу во многие компании, в том числе в конкурирующие друг с другом, и поэтому не заинтересованы в большом успехе одной из них, поскольку это ослабит конкурентов, в которых они тоже инвестировали. Так что пенсионные фонды-инвесторы сами по себе проблему не решат.

Кроме того, публичные корпорации не служат и интересам критически важной части своих сотрудников, наиболее ценным и квалифицированным, так называемым «знающим работникам», занимающимся интеллектуальным трудом. Как подчеркивает Роджер Мартин, сейчас этим сотрудникам говорят, что они должны работать ради блага неких акционеров, им неизвестных, под руководством топ-менеджмента, доходы которого зависят от стоимости акций. Неудивительно, что, согласно опросу Gallup, проведенному в 2020 году, 54% сотрудников не особенно интересуются своей работой.

Альтернативой публичной корпорации могли бы быть семейные компании. Некоторые из них успешны на протяжении десятилетий и даже веков именно потому, что принадлежат семьям. Например, японские отели Нисияма Онсэн Кэюнкан и Хоси-Рекан работают с 8 века нашей эры, оставаясь семейными компаниями.

По мнению Роджера Мартина, будущее за компаниями, которые он называет «долговременными предприятиями» (long-term enterprise, LTE). Это частные компании, владельцами которых были бы только акционеры, ориентированные на наиболее длительную перспективу, — это инвесторы, вкладывающие пенсионные накопления, а также сотрудники самой компании. Таких акционеров не интересовали бы краткосрочные колебания курсов акций.

Особенно важно, как подчеркивает Роджер Мартин, сделать так, чтобы долгосрочный интерес в компании был у ее сотрудников, необязательно менеджеров. В качестве примера он приводит американскую сеть супермаркетов Publix Super Markets, которой владеют сами ее работники. Это одна из крупнейших частных компаний в США (выручка в предкризисном 2019 году — более $38 млрд). Причем, согласно опросам, покупатели называют Publix Super Markets лучшей торговой сетью по уровню обслуживания клиентов, что и неудивительно — для торговли отношение персонала к клиентам особенно важно. Нетрудно понять, почему сотрудники, владеющие компанией, лучше работают и приветливее относятся к посетителям.

Однако, несмотря на всю привлекательность альтернатив, публичные корпорации превратились в «вариант по умолчанию». Заменить их чем-то другим будет очень непросто.